Гианэя (изд.1971г.) - Страница 120

120

Теперь уже не оставалось никаких сомнений, что спасательная экспедиция найдет корабль сравнительно легко. Известное расстояние упрощало задачу. Конечно, локация или пеленгация в космосе совсем не то, что с Земли, но в успехе уже можно было быть совершенно уверенными.

Сергей Синицын не принимал непосредственного участия в подготовке. К своей работе в полете он был давно готов, а возвращаться на свою старую обсерваторию и заниматься тем, чем он занимался до появления спутников-разведчиков, не было никакого смысла. Он чувствовал себя непривычно свободным от каких бы то ни было забот и проводил время с близкими ему людьми, которые уже провожали его один раз и готовились проводить вторично.

Один из трех космолетов спасательной эскадрильи должен будет принять на борт экипаж корабля Вересова и продолжать его путь. Захочет ли Гианэя после столь длительной задержки лететь на планету Мериго, или она вернется на Землю? От этого зависело и решение Муратова. Ведь Виктор согласился на полет, только чтобы не расставаться с женой.

Синицын с улыбкой вспоминал утверждения Виктора, что ему крайне антипатичен космос. Интересно, что он думает теперь?

И решение самого Синицына также зависело от решения Гианэи. Он полетит туда же, куда и Виктор. В одном случае это означало разлуку с Землей на тридцать лет, в другом на десять. Ни то, ни другое Сергея не смущало. Ведь он уже улетал с Земли, зная, что вернется через сорок лет!

О Гийанейе он больше не думал.

За месяц до старта Сергей встретился с Мариной.

Они были дружны с детства, и она упрекнула его за то, что он «совсем о ней забыл». А в конце разговора неожиданно спросила:

— Как ты думаешь, Сереженька, есть ли какая-нибудь возможность для меня лететь с вами?

— Зачем? — вырвалось у Сергея.

— Затем же, зачем летишь ты сам. Я истосковалась по Виктору и Гианэе.

— Ты увидишь их через десять лет.

— А если они полетят на планету Мериго?

— Тогда через тридцать. Но ведь ты была готова к этому.

— Да, конечно. Впрочем, я сама не знаю… Стоун как-то сказал, что я сделала ошибку, не полетев с ними. Пожалуй, он прав!

— Значит, сейчас ты согласна?

— Нет, на полет к планете Мериго я по-прежнему не согласна, ошибка это или не ошибка.

— Что-то я тебя не пойму.

— Я же говорю, что сама не знаю. Но так хочется повидать их, — жалобно сказала Марина.

— Право, не знаю, как тебе помочь. Тогда ты могла быть зачислена в состав экспедиции и у тебя была бы определенная задача. А в качестве кого ты полетишь теперь?

— Верно, это глупость. Не будем говорить об этом.

Марина понимала, что Сергей прав, что в спасательной экспедиции не место праздным пассажирам, но только с большим усилием заставляла себя не думать о возможности свидания. Но совсем забыть об этом ей так и не удалось…

А через две недели ее неожиданно вызвал к радиофону Стоун и сказал, словно речь шла о давно решенном деле:

— Старт через двенадцать дней. Вы приготовились? Марина так растерялась, что невольно спросила:

— Зачем я вам?

— Нам вы не нужны, — ответил Стоун, — но мы думаем, что вы нужны Гианэе. Что она хочет вас видеть. А мы по-прежнему считаем ее гостьей Земли, хотя она и вышла замуж за землянина. Вот только поэтому.

Было ясно, что он шутит.

— Это Синицын вам сказал? — спросила Марина.

— О чем? Что Гианэя хочет вас видеть? Нет, это наше мнение, и я передаю вам приглашение от имени всего Совета космонавтики.

— Мне остается только поблагодарить вас.

— Благодарить будет Гианэя. Так вы готовы?

— Я буду готова, — сказала Марина. Сразу же после разговора со Стоуном она вызвала Сергея.

— Я тут совершенно ни при чем, — сказал он. — Я не видел ни Стоуна, ни других членов Совета. А если бы даже и я, то в чем дело? Разве ты не рада?

— Более чем рада, — засмеялась Марина. — Значит, летим вместе!

5

Ничто не изменилось.

Все было по-прежнему внутри корабля и вне его. Жизнь казалась остановившейся. Где-то в какой-то трудноопределимой точке бесконечного пространства.

Оставалась ли эта точка постоянной или изменялась, не имело никакого значения для обитателей «космического острова». Даже до ближайшей звезды — Солнца — пришлось бы «падать» под действием его гравитационной силы столь долго, что теряло смысл само слово «падение». Оно становилось неотличимо от неподвижности. И в том и в другом случае, если на помощь не явятся космолеты Земли, предстояло умереть на этом корабле.

Для падения «с высоты» порядка светового года человеческая жизнь слишком коротка.

Командный состав звездолета — Вересов, Джеммел, Тартини и Фогель, как начальник экспедиции, — четыре года тому назад окончательно убедились, что пустить в ход двигатели без помощи извне невозможно. Вернее сказать, вообще невозможно, поскольку под словами «помощь извне» приходилось подразумевать земные заводы. Заводы не явятся в космос, а доставить к ним беспомощный корабль немыслимо. Он никогда уже не опустится ни на одну планету. Его судьба — сгореть в огненных объятиях Солнца, и через много десятков лет это обязательно произойдет. Вопрос заключался в том, чтобы снять с обреченного корабля его экипаж.

А произойдет ли это? Они имели много оснований сомневаться, зная, как неимоверно трудны поиски крохотной точки в безграничных просторах. Шансы на успех ничтожно малы.

Трезво оценивая положение, они возлагали все надежды только на то, что космолет, который должен был вылететь на планету Мериго со дня на день, а возможно, уже вылетел, пролетая мимо них, услышит сигнал «SOS».

120