Гианэя (изд.1971г.) - Страница 68

Точно через пятнадцать минут подошла пятая машина. Наступил долгожданный момент операции.

Стоун отвел свой вездеход немного назад и в сторону. Четыре рабочие машины выстроились в одну линию. От них до границы невидимой пока базы было, таким образом, больше ста метров — расстояние вполне достаточное из соображений безопасности и удобства работы. Даже если произойдет взрыв любой силы, вплоть до аннигиляции, то он не причинит никакого вреда. Сотрясения воздуха не приходилось опасаться здесь, где не было никакого воздуха. Оставалась только теоретическая возможность, что база взорвется, как ядерная бомба, с огромным повышением температуры. Но вездеходы, сконструированные специально для поисков базы, были рассчитаны на такой случай и должны были остаться невредимыми, так же как и их экипажи. Какая-то степень риска, конечно, оставалась, но с этим приходилось мириться. Отвести машины еще дальше, на абсолютно безопасное расстояние, было никак нельзя. Тогда очень бы затруднилось управление роботами.

Никто из участников экспедиции и не думал о какой-либо опасности. Они знали одно: база найдена, и надо ее уничтожить.

Надо! Этого слова было совершенно достаточно.

В машине Стоуна появился прибывший на пятом вездеходе руководитель технической части всех шести предыдущих экспедиций — инженер Ласло Сабо. Это был плотный широкоплечий человек небольшого роста и неопределенного возраста. Его лицо с резкими волевыми чертами оттеняла небольшая клинообразная бородка, украшение, очень редко встречающееся в эту эпоху.

Муратов, еще в пути с Земли на Луну, заметил явную неприязнь Гианэи к этому человеку. И дело заключалось не только в том, что Сабо был небольшого роста. В последнее время Гианэя стала заметно терпимее относиться к подобным людям. Видимо, она поняла или начинала понимать, что люди Земли одинаковы, независимо от их роста. Рецидив прежних взглядов произошел при ее встрече с Болотниковым. Антипатия Гианэи имела еще какие-то, пока неизвестные, причины.

Она вздрогнула, когда Сабо, проходя по вездеходу на свое место, кивнул ей головой в знак привета. Муратов видел, какого труда стоило Гианэе ответить ему таким же кивком.

В руки Сабо перешло руководство всей операцией.

— Внимание! — сказал он, едва успев снять лунный скафандр. — Приступаем к выполнению первой части программы — разведке. Выпустить робот номер один!

Из машины, в которой находился Синицын, выполз ярко блеснувший под лучами Солнца металлический шар на гусеничном ходу.

Вересов накануне отлета подробно описывал Муратову его устройство. Это была очень сложная и совершенная машина, плод конструкторского и технического труда многих людей, теперь, по всей вероятности, обреченная на гибель.

Робот отполз от вездехода метров на десять и остановился.

Он ждал команды.

Сабо произвел переключение на пульте радиосвязи.

— Вперед! — сказал он, раздельно произнося каждый слог. — Первый поиск!

Робот покачнулся и быстро пополз к горному изгибу.

Гарсиа пересел к пеленгатору. Нужно было проследить, не появится ли какой-нибудь радиосигнал. Стоун склонился к инфракрасному экрану.

Они не принимали никаких мер защиты против возможной вспышки, подобной той, которая появилась при аннигиляции робота-разведчика три года тому назад, во время экспедиции на «Титове».

Экраны не пропускали чрезмерно сильных световых лучей, глаза людей были в полной безопасности, что бы ни произошло.

Было хорошо видно, что по мере приближения к границе черной тени робот замедлял движение. Точно живое и разумное существо, он подходил к цели очень осторожно. Машина не была живой, но обладала высокоразвитым «мозгом».

Потом робот остановился. Его передняя часть погрузилась в тень и сразу исчезла из глаз. Задняя продолжала блестеть на солнце. Было такое впечатление, что чьей-то невидимой рукой машина была внезапно разрезана пополам.

Щелкнул контакт приемного аппарата, и раздался отчетливый металлический голос:

— Трещина. Два метра глубины. Расстояние девятнадцать метров. Видимость нуль.

— Это не трещина, — сказал Стоун. — Это искусственная выемка, в которой находится база. Что будем делать, Ласло? Включать свет рискованно.

— А в чем риск? — возразил Сабо. — Взорвется? Ну и пусть взрывается. Мы же сами хотим уничтожить эту базу. — Он слегка наклонился вперед, к микрофону, и произнес, так же как раньше, разделяя слоги: — Свет! Те-ле-пе-ре-да-ча.

На всех вездеходах люди поспешно повернули переключатели. Нижняя часть обзорных экранов чуть потемнела. Теперь эта нижняя половина превратилась в телеэкран. Верхняя оставалась прежней, для визуального наблюдения.

В черной мгле, где скрылась передняя часть робота, вспыхнул сильный луч света. Было видно, что робот направил свет прожектора вниз. На телеэкранах появилась ровная, как по линейке проведенная, линия обрыва. От робота она находилась метрах в двадцати, как казалось людям, а по определению самого робота — в девятнадцати.

— Подойти ближе! — скомандовал Сабо. Робот совсем исчез. Только свет его прожектора указывал место, где он находился.

Линия обрыва приблизилась. Не могло быть никакого сомнения, что она искусственная.

— Шире свет! — последовала команда.

Было хорошо слышно, как там, внутри шара, защелкали контакты переключателей. Луч света разошелся в стороны. Его яркость усилилась.

Теперь хорошо была видна вся выемка, вырубленная в скалистом грунте. Она была правильной квадратной формы, глубиной в два метра, с ровным, гладким дном.